Курьезный случай
Дата добавления: 12.09.2012 (11 лет 6 месяцев назад) Просмотров: 525
У супруга был выходной и Ира, чтоб он поспал подольше, прикрыла дверь в спальне и тихонько порхала на кухне. Как назло затрещал звонок. За дверью уткнув палец в кнопку звонка стоял, шатаясь, Вовка Шнырь. С силой оттолкнула его и зашипела:
-П-о-ш-е-л отсюда, с-л-ы-ш-и-ш-ь?
-А Леха дома? – четко разделяя слоги спросил пришелец.
-Нету его. Отваливай! – и методом тыка кулаками в спину быстро выпихнула его с подъезда. Из окна кухни следила за ним: тот долго стоял посреди двора со своей сумкой с черными полосками, качал головой и разговаривал «тихо сам с собою».
Полгода назад после развода с женой заявился он к матери в соседний с ними дом. С ее Лешкой они были одноклассниками. Поначалу Ира с радостью встречала его, все-таки бывший друг Лешкин. Но потом поняла она и причину его развода – напивался Шнырь до упаду, сползал под стол и совсем не испытывал никаких угрызений совести. Лешка работал на заводе, а там с выпивохами не церемонились, поэтому и делал Шнырь налеты только в выходные.
-Че, нельзя с другом посидеть? – говорил он обиженно. Многоразово изгнанный своим тираном Иркой, он не отступал от намеченной цели, жил напротив и следил в окно, когда она наконец-то уйдет по своим делам из дома и тут же штурмовал знакомую дверь, а добрый Лешка безотказно впускал его и расслаблялись они по полной программе. «Вот повадился Шнырь на мою голову, никакой помощи от Лешки в выходные не дождешься. Сама теперь на дачу езжу», жаловалась она соседке Нине, а знаешь, что мне супруг отвечает на это: «Я имею право отдохнуть в выходные и расслабиться». Фраза расхожая, сто раз говоренная, но получал он за нее тумаки от Иры постоянно.
Через время опять глянула в окно: во дворе пусто, значит убрался домой. «Слава Богу, избавилась», свободно вздохнула Ира. Даже замурлыкала песенку под нос. И вдруг: дзынь, дзынь! – затрещал звонок. Взяла в руки веник, приоткрыла дверь: так и есть: он. Давай махать «опахалом» перед его пьяной физиономией. Шнырь от неожиданности резко отшатнулся от нее и грохнулся в полуоткрытую дверь напротив, в это время выходящий из нее сосед чуть не получил удар в лицо своей же дверью. Быстро поднял упавшего за ворот рубахи и выставил во двор. Смущенная Ира стояла в растерянности с прижатым к груди веником, а возвратившийся сосед зло сказал:
-Говорил же – замок надо ставить на подъезд! Завели себе дружка…
-Ага, закивала Ира, надо поставить. Вон Шнырь поганый достал уже!
Юркнула в квартиру с настроением совсем испорченным, подумала грустно: «Вот и начались с соседями неприятности».
Через полчаса звонок снова зловеще задзинькал. Взъерошенная Ира в приоткрытую дверь просунула скрюченную «дулю»:
-Вот это видел?
-Ой, Ира, ты совсем сдурела? – возмутилась за дверью соседка Нина.
-Ниночка, прости дуру! Думала Шнырь опять!
Та стояла, обиженно поджав губы.
-На дачу едешь?
-Ага, сейчас соберусь и зайду.
Она надеялась, что после такого выдворения Шнырь не заявиться. Уехала, оставив на столе записку: «Займись делом! Посмотри вентилятор, не работает. Прибей полочку на кухне – оборвалась! Вечером вернусь!».
Уже заканчивали с Ниной сбор малины, как хлынул ливень, да какой! Полностью обмытые дождем добежали до дома ее кумы. Сушила одежду и старалась не думать о Лешке. А чего думать? День начался неудачно, заканчивается тоже. Глядя в окно на ливень, успокоила себя сама: «Вот пусть поволнуется теперь», Отключила мобильник, смотрели концерт, смеялись, но на душе было тошно: Как там дома?
Утром с первым же автобусом двинула домой.
Лешка расслабленный спал одетый на диване и оглушал квартиру богатырским храпом. На столе бутылки и сумка под столом в черную полоску. «Сейчас пойду и разберусь с этим пьяницей. А если Федоровна дома устроим ему головомойку вдвоем».
Пришла и решительно зазвонила в дверь. Никто не открыл. Звать стала:
-Федоровна, это я, Ира! – оттуда ни звука.
Стукнула кулачком в дверь, она и открылась. Прислушалась и опять позвала хозяйку. И тут в конце прихожей откуда-то с глубины послышался стон и замогильный голос позвал:
-И-р-а-а-а-а-а…..
Перекрестилась и двинулась на зов, в сторону туалета.
-Ой, мамочка! – завопила она, увидев торчащие оттуда босые мужские ноги. Позвала соседей, включили свет: между унитазом и стенками лежал головой в угол Вовка и тяжело дышал.
На вопрос: «Что случилось?», ответил слабым голосом и передышками:
-Упал сюда вчера… Тут банка стояла… ребро поломал и рука опухла… Дайте воды…
Втроем всеми силами пытались его вытащить. И так, и сяк – никак! От его стонов и криков стали сбегаться соседи. А вот напоить сумели: пробили дырочки в крышечке пластиковой бутылки и лили водичку в рот. Поняли, что без «скорой» туту не обойтись. Сообщили, что человек поломал ребра. Явились люди в белых халатах:
-Где больной?
Увидев торчащие из туалета ноги, округлили глаза:
-Это что, труп?
-Н-е-е-е, застонал хозяин ног.
Врач похудее протиснулся к больному:
-Давно лежишь?
-Со вчерашнего дня, сообщила Ира, это я его обнаружила. По пьянке, видать, завалился туда.
Очередная попытка достать бедолагу не удалась. Врачи удалили посторонних.
-Плохо дело. Видать, перелом ребер. Сейчас обезболим его, а вы вызывайте сантехников, надо снимать унитаз.
Но сантехники заартачились:
-Ты сама-то соображаешь, что верзешь? Как он завалился за унитаз?
Вмешались врачи:
-Это «скорая». Срочно снимайте унитаз, больной очень плох, будете отвечать.
Тут заявилась мать Вовки, заметалась по квартире, запричитала, завывая:
-Ой, он умирает, помогите, что же вы стоите все? Ой, горе-то какое! Зачем я у сестры осталась ночевать?
Прибыли сантехники, изучили обстановку:
-Бабка, хватит орать, сказал один. – Неси картонку или железку, лицо ему прикроем, а то куском цемента поранить можно.
Операцию «Унитаз» провели успешно и Вовку увезла «скорая». Весь дом только и судачил о происшедшем со Шнырем. Люди диву давались, глядя на пространство между унитазом и стенкой, как совсем не худенький Вовка туда завалился? – Это осталось загадкой.
Когда Федоровна привезла сына домой, любопытные жильцы чуть с окон не выпадали, глядя на его руку в гипсе и сплошь забинтованную грудь, а стоящие у подъезда мужики загыгыкали:
-Ну у тебя и видок, Шнырь! Ты шо мумия Египетская!
Опираясь на мамашу, Вовка сострил:
-Так, бандитская пуля…
-Слыхали мы, как ты от бандитов за унитаз спрятался!
-Он теперь сантехником пойдет работать. А чего, под носом все работы провели. Га-га-га!
-И чего ржете, как кони? Сами что, лучше? – заступилась за сына Федоровна.
Шнырь хоть и был пьяницей, но безвредным, никому не грубил, не матерился, поэтому и относились к нему снисходительно. Вовка был рад такому вниманию, и шуткам рад, что остался живой, хоть и поврежденный, какие только мысли не приходили ему, когда он почти сутки недвижимый и больной ждал помощи. «Э-э-эх, ты, махнули ему вслед мужики, давай поправляйся!».
Каждой утро Федоровна бегала на базар за свежими продуктами для сына, останавливала соседей, и изливала им душу:
-Извелся Вовочка, сидя спит, дышать нечем из-за этих ребер поломанных и печенка мучит, толи от ушиба, то ли от водки этой проклятой. Я, говорит, не буду ее больше пить, даже глядеть на нее не могу. Выздоровеет и пойдет работать на стройку, он же каменщик хороший, 15 лет проработал на стройке, начальство его уважало. Вовочка добрый, хороший – это все водка делала. Поправится скоро, я лекарств ему хороших накупила.
Говорила она жалостливо, а глаза сияли радостью: давно она сына не видела трезвым, вот и не могла наговориться с ним. Добрые его слова, хорошее отношение делали мать счастливой. Вот и пословица о том: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
-П-о-ш-е-л отсюда, с-л-ы-ш-и-ш-ь?
-А Леха дома? – четко разделяя слоги спросил пришелец.
-Нету его. Отваливай! – и методом тыка кулаками в спину быстро выпихнула его с подъезда. Из окна кухни следила за ним: тот долго стоял посреди двора со своей сумкой с черными полосками, качал головой и разговаривал «тихо сам с собою».
Полгода назад после развода с женой заявился он к матери в соседний с ними дом. С ее Лешкой они были одноклассниками. Поначалу Ира с радостью встречала его, все-таки бывший друг Лешкин. Но потом поняла она и причину его развода – напивался Шнырь до упаду, сползал под стол и совсем не испытывал никаких угрызений совести. Лешка работал на заводе, а там с выпивохами не церемонились, поэтому и делал Шнырь налеты только в выходные.
-Че, нельзя с другом посидеть? – говорил он обиженно. Многоразово изгнанный своим тираном Иркой, он не отступал от намеченной цели, жил напротив и следил в окно, когда она наконец-то уйдет по своим делам из дома и тут же штурмовал знакомую дверь, а добрый Лешка безотказно впускал его и расслаблялись они по полной программе. «Вот повадился Шнырь на мою голову, никакой помощи от Лешки в выходные не дождешься. Сама теперь на дачу езжу», жаловалась она соседке Нине, а знаешь, что мне супруг отвечает на это: «Я имею право отдохнуть в выходные и расслабиться». Фраза расхожая, сто раз говоренная, но получал он за нее тумаки от Иры постоянно.
Через время опять глянула в окно: во дворе пусто, значит убрался домой. «Слава Богу, избавилась», свободно вздохнула Ира. Даже замурлыкала песенку под нос. И вдруг: дзынь, дзынь! – затрещал звонок. Взяла в руки веник, приоткрыла дверь: так и есть: он. Давай махать «опахалом» перед его пьяной физиономией. Шнырь от неожиданности резко отшатнулся от нее и грохнулся в полуоткрытую дверь напротив, в это время выходящий из нее сосед чуть не получил удар в лицо своей же дверью. Быстро поднял упавшего за ворот рубахи и выставил во двор. Смущенная Ира стояла в растерянности с прижатым к груди веником, а возвратившийся сосед зло сказал:
-Говорил же – замок надо ставить на подъезд! Завели себе дружка…
-Ага, закивала Ира, надо поставить. Вон Шнырь поганый достал уже!
Юркнула в квартиру с настроением совсем испорченным, подумала грустно: «Вот и начались с соседями неприятности».
Через полчаса звонок снова зловеще задзинькал. Взъерошенная Ира в приоткрытую дверь просунула скрюченную «дулю»:
-Вот это видел?
-Ой, Ира, ты совсем сдурела? – возмутилась за дверью соседка Нина.
-Ниночка, прости дуру! Думала Шнырь опять!
Та стояла, обиженно поджав губы.
-На дачу едешь?
-Ага, сейчас соберусь и зайду.
Она надеялась, что после такого выдворения Шнырь не заявиться. Уехала, оставив на столе записку: «Займись делом! Посмотри вентилятор, не работает. Прибей полочку на кухне – оборвалась! Вечером вернусь!».
Уже заканчивали с Ниной сбор малины, как хлынул ливень, да какой! Полностью обмытые дождем добежали до дома ее кумы. Сушила одежду и старалась не думать о Лешке. А чего думать? День начался неудачно, заканчивается тоже. Глядя в окно на ливень, успокоила себя сама: «Вот пусть поволнуется теперь», Отключила мобильник, смотрели концерт, смеялись, но на душе было тошно: Как там дома?
Утром с первым же автобусом двинула домой.
Лешка расслабленный спал одетый на диване и оглушал квартиру богатырским храпом. На столе бутылки и сумка под столом в черную полоску. «Сейчас пойду и разберусь с этим пьяницей. А если Федоровна дома устроим ему головомойку вдвоем».
Пришла и решительно зазвонила в дверь. Никто не открыл. Звать стала:
-Федоровна, это я, Ира! – оттуда ни звука.
Стукнула кулачком в дверь, она и открылась. Прислушалась и опять позвала хозяйку. И тут в конце прихожей откуда-то с глубины послышался стон и замогильный голос позвал:
-И-р-а-а-а-а-а…..
Перекрестилась и двинулась на зов, в сторону туалета.
-Ой, мамочка! – завопила она, увидев торчащие оттуда босые мужские ноги. Позвала соседей, включили свет: между унитазом и стенками лежал головой в угол Вовка и тяжело дышал.
На вопрос: «Что случилось?», ответил слабым голосом и передышками:
-Упал сюда вчера… Тут банка стояла… ребро поломал и рука опухла… Дайте воды…
Втроем всеми силами пытались его вытащить. И так, и сяк – никак! От его стонов и криков стали сбегаться соседи. А вот напоить сумели: пробили дырочки в крышечке пластиковой бутылки и лили водичку в рот. Поняли, что без «скорой» туту не обойтись. Сообщили, что человек поломал ребра. Явились люди в белых халатах:
-Где больной?
Увидев торчащие из туалета ноги, округлили глаза:
-Это что, труп?
-Н-е-е-е, застонал хозяин ног.
Врач похудее протиснулся к больному:
-Давно лежишь?
-Со вчерашнего дня, сообщила Ира, это я его обнаружила. По пьянке, видать, завалился туда.
Очередная попытка достать бедолагу не удалась. Врачи удалили посторонних.
-Плохо дело. Видать, перелом ребер. Сейчас обезболим его, а вы вызывайте сантехников, надо снимать унитаз.
Но сантехники заартачились:
-Ты сама-то соображаешь, что верзешь? Как он завалился за унитаз?
Вмешались врачи:
-Это «скорая». Срочно снимайте унитаз, больной очень плох, будете отвечать.
Тут заявилась мать Вовки, заметалась по квартире, запричитала, завывая:
-Ой, он умирает, помогите, что же вы стоите все? Ой, горе-то какое! Зачем я у сестры осталась ночевать?
Прибыли сантехники, изучили обстановку:
-Бабка, хватит орать, сказал один. – Неси картонку или железку, лицо ему прикроем, а то куском цемента поранить можно.
Операцию «Унитаз» провели успешно и Вовку увезла «скорая». Весь дом только и судачил о происшедшем со Шнырем. Люди диву давались, глядя на пространство между унитазом и стенкой, как совсем не худенький Вовка туда завалился? – Это осталось загадкой.
Когда Федоровна привезла сына домой, любопытные жильцы чуть с окон не выпадали, глядя на его руку в гипсе и сплошь забинтованную грудь, а стоящие у подъезда мужики загыгыкали:
-Ну у тебя и видок, Шнырь! Ты шо мумия Египетская!
Опираясь на мамашу, Вовка сострил:
-Так, бандитская пуля…
-Слыхали мы, как ты от бандитов за унитаз спрятался!
-Он теперь сантехником пойдет работать. А чего, под носом все работы провели. Га-га-га!
-И чего ржете, как кони? Сами что, лучше? – заступилась за сына Федоровна.
Шнырь хоть и был пьяницей, но безвредным, никому не грубил, не матерился, поэтому и относились к нему снисходительно. Вовка был рад такому вниманию, и шуткам рад, что остался живой, хоть и поврежденный, какие только мысли не приходили ему, когда он почти сутки недвижимый и больной ждал помощи. «Э-э-эх, ты, махнули ему вслед мужики, давай поправляйся!».
Каждой утро Федоровна бегала на базар за свежими продуктами для сына, останавливала соседей, и изливала им душу:
-Извелся Вовочка, сидя спит, дышать нечем из-за этих ребер поломанных и печенка мучит, толи от ушиба, то ли от водки этой проклятой. Я, говорит, не буду ее больше пить, даже глядеть на нее не могу. Выздоровеет и пойдет работать на стройку, он же каменщик хороший, 15 лет проработал на стройке, начальство его уважало. Вовочка добрый, хороший – это все водка делала. Поправится скоро, я лекарств ему хороших накупила.
Говорила она жалостливо, а глаза сияли радостью: давно она сына не видела трезвым, вот и не могла наговориться с ним. Добрые его слова, хорошее отношение делали мать счастливой. Вот и пословица о том: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Вера ПИНЧУК